Герои войны в тылу, или глядя в глаза матёрому волку

Много жизней унесла война… Не спрашивала, кто остался у фронтовика: то ли мать старая, немощная, которой не прожить без сына, то ли дети малые, мал мала меньше…

О нелегкой судьбе Евдокии Гавриловны Красильниковой-Кузьминой рассказывает ее племянница Татьяна Наумова-Кузьмина.

Она родилась в 1912 году в д.Хлебный Ключ. Вышла замуж за уроженца д.Красный яр Тимофея Никандровича Красильникова. Родились дети, жизнь шла своим чередом, а тут нагрянула война. Муж ушел на фронт. Вскоре тетя получила весть, что он пропал без вести. С боя не вернулся. Долго ждала, надеялась, представляла, что побежит ему навстречу, обнимет крепко и никогда больше никуда не отпустит. А может, вечером постучит в окно дома...

Но это было ночами. А днём… На хрупких плечах Евдокии Гавриловны осталось трое детей: два сына и дочка. Их кормить, одевать, учить надо - старшему 7 исполнилось, среднему - 6, а младшенькой – 4. Большие уже, оставлять одних можно.

Евдокия пошла работать в колхоз на овцеферму. Днём нужно было пасти овец, вечером пригнать их на стойло, а рано утром опять выгонять на пастбище. Следить, чтобы овцематки вовремя объягнились, не потерялись сами, и ягнята чтоб целы были. И так с утра до позднего вечера. А вечером приготовить кушать, на огороде прополоть, умыть детей, спать уложить, одежду проверить (хорошо, хоть мама всему научила: и шить, и вязать, и готовить), а потом на 3-4 часа самой лечь отдохнуть.

А тут и суббота - банный день. Правда, в бане мылись не каждую неделю. Бани в деревне строили совместно на две семьи. Вот и мылись поэтому через две недели. И не только мылись. После бани нужно было ещё и перестирать всё. В очередную такую субботу Евдокия, переделав все дела, уложила детей спать, и сама от усталости еле дошла до постели.

Утром, чуть свет забрезжил в окнах, Евдокия встала, попила чай, повязала платок и на ферму. Овцы, довольные, что их выпустили из загона, весело блеяли, общаясь друг с другом, и бежали знакомой дорогой к опушке леса. Ближе к обеду, наевшись, дружно легли в тенёк отдохнуть. Евдокия облегчённо вздохнула: можно и самой теперь дух перевести, волосы расчесать, заплести. А они у неё были длинные, густые, вьющиеся и огненно рыжие.

Наконец, волосы были расчёсаны и легонько развевались на слабом ветерке, как огненный шар. Евдокия уже собралась заплести их в тугую косу, как вдруг увидела, что из леса прямо на неё шёл волк. Это был огромный матёрый зверь. Он переводил голодные глаза то на овец, то на маленькую хрупкую женщину. В голове у Евдокии промелькнуло всё: и осиротевшие дети, и тюрьма. Что делать? Кричать? Никого поблизости нет, никто не услышит. Бежать? Конечно же, волк догонит. Положение безвыходное. Дуся не шелохнулась. И, от отчаяния, заговорила с волком:

- Ну что стоишь? Выбирай уж меня! Если ты задушишь хоть одну овцу, меня всё равно посадят, и дети останутся сиротами! Так уж лучше мне не знать об этом! Давай, давай!

Волк стоял и не двигался. Он тоже в упор смотрел женщине в глаза. Сколько длилось это, Евдокия не помнит. Помнит только, что от всего сердца доказывала волку, что от него зависит сейчас жизнь её детей. И случилось чудо: волк развернулся и ушёл. Через много лет Евдокия рассказывала об этом и смеялась: может, он моих волос напугался.

Вырастила Евдокия своих детей. Все получили образование, профессию. У всех уже свои семьи, дети, внуки. Но шрамы от войны остались. Пионеры-следопыты нашли могилу Тимофея далеко на украинской земле. Ездили на могилу к отцу дети и Евдокия Гавриловна с ними. Больно смотреть на фотографию молодого бойца, который не порадовался жизни, не увидел повзрослевших детей, а детям обидно, что не к кому было подойти посоветоваться в трудные минуты судьбы.

Но выстояла наша Родина и в бою, и в тылу. Мы гордимся теми, кто погиб, кто выжил на фронтах, и теми, кто поддерживал защитников в тылу. Низкий поклон вам!